* * *
На кого остается надеяться
В этой жизни, скажи, на кого?
Только Господу верить сердце
До последнего обречено.
Мать была и отец на свете,
Опекали тебя как могли;
Путь их кончился незаметно,
И однажды их погребли.
У детей жизнь своя и заботы -
В доме крутятся дети свои, —
Домовину они сколотят
Для тебя, и спасибо всем им.
А Господь для души твоей вечен,
Не забудет о ней никогда:
Не сгорит она тонкой свечкой,
Без остатка и без следа.
Лишь на Господа надо надеяться,
Прославлять Его должен, брат, ты,
И исчезнут тогда, и рассеются
И тоска, и ненастные сны.
* * *
Сходит покой от люстры,
С телеэкрана смех.
Только тревожно чувству,
Бьётся за окнами снег.
Не отогнать тревогу,
Где-то в дороге рать…
Снег заметает дорогу
И ничего не видать.
* * *
Сижу и себя убеждаю,
Картину рисую свою —
Эпитетами награждаю,
За истину выдаю.
Идеи моей рождением
Не восхищайтесь вы.
Это лишь убеждение
Вышедшее из головы.
* * *
Поэтом будьте в мире плача,
Носите старое пальто.
Коль упрекнут вас в неудачах,
Ссылаться будет есть на что.
* * *
Дань земному отдают:
Покупают, продают.
Продают да покупают —
Вот она игра какая.
* * *
На земле есть уголок,
Где берут за чих налог.
Правда это или бред —
Но у нас такого нет.
* * *
Раньше, помню, мы и вы
Ссорились из-за травы —
Спорили аж до упада...
А теперь коси - не надо.
* * *
Правильно, ядрена мать:
Землю надо продавать.
Покупай да продавай,
Вот и будет полный рай.
* * *
Мы, народ, в торговле пылкий:
Гоним за рубеж опилки.
Предлагают нам без флирта —
За вагон — бутылку спирта.
УСОЛЬСКИЕ ХРАМЫ
Не по злобе, по незнанию,
Разуму вопреки,
Губят старинные здания
Усольские мужики:
Молотом хвать — по кладке,
И часть стены долой.
Что отколол (все в порядке)
Можешь тащить домой.
Всем наплевать, в сущности -
Зданию много лет,
Здесь побывал Пушкин,
Дельвиг оставил след.
Видно, время такое,
Жадностью мир обуян:
Каждый себе что-то строит,
Башенки по краям.
Крошится узорочье —
Каменной песни вязь,
Гибнут прекрасного строчки,
Также времён связь.
Просто — вот так — дрыном, —
Зодчего душу — в хлам.
Вляпаться бы в гамадрилы
После этого нам.
* * *
— Сколько идти, Петрович?
— Идти нам до смерти, Марковна.
— Кончатся ль муки эти?
— Бог только знает един...
Хватает порой невезений,
Почти по самую маковку,
Кажется злогорее —
Главный здесь господин.
Не только одно черное
Жизнь нам подлунная дарит,
Много в ней есть светлого,
Разве не так, вглядись;
И посмотри как прекрасны
У горизонта дали.
Ими должна закончиться
Сложная наша близь.
* * *
Внуки предков не помнят,
Внуков таков же удел.
Тащатся времени кони,
Шаг — и прошел день.
Внукам хочется, кстати,
Ставить безвестности мат...
Памяти просто не хватит —
Каждого вспоминать.
* * *
Крикнешь — ответит эхо,
Мало живет звук.
Будь ты сто раз зампотехом
Иль кандидатом наук,
Звук твой когда-то исчезнет,
Есть и предел, и черта.
Кто-то гремит по железу,
Только все это тщета.
* * *
А я своё уже сказал,
Нарисовал кусочек жизни,
На холст неяркой краской брызнул,
Потом покинул этот зал.
И растворюсь в потоке струй,
Положенное отстрадую.
На вечность я не претендую,
И ты, дружок, не претендуй.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Насіння (The seed) - Калінін Микола Це переклад з Роберта У. Сервіса (Robert W. Service)
I was a seed that fell
In silver dew;
And nobody could tell,
For no one knew;
No one could tell my fate,
As I grew tall;
None visioned me with hate,
No, none at all.
A sapling I became,
Blest by the sun;
No rumour of my shame
Had any one.
Oh I was proud indeed,
And sang with glee,
When from a tiny seed
I grew a tree.
I was so stout and strong
Though still so young,
When sudden came a throng
With angry tongue;
They cleft me to the core
With savage blows,
And from their ranks a roar
Of rage arose.
I was so proud a seed
A tree to grow;
Surely there was no need
To lay me low.
Why did I end so ill,
The midst of three
Black crosses on a hill
Called Calvary?
