***
С людьми, как с книгами, -
Читаешь их по лицам;
С друзьями, - как с любимым дневником.
Их души, по зачитанным страницам,
Смешные – раньше, грустные – потом.
Прочитано, изучено и смято…
Известность охлаждает, словно лед.
Причастны мы к тому, что вновь распято.
Но всё уйдёт, конечно же, уйдет…
Прочитанных страниц поблекнут знаки
И засквозят смертельной тишиной.
Мы – те же книги, из простой бумаги,
Давно оставлены наедине с собой.
И так бывает, если нам взгрустнулось,
И наши дни заканчивают счет,
Мы думаем в последние минуты -
Что мы успели? Кто же нас прочтет?
Павленко Наташа,
Kharkov, Ukraine
1974г. рождения. Христианка с 1993г. Трое детей. Муж - служитель Евангелия. Собственное служение - дьяконисса поместной церкви. e-mail автора:samson@kharkov.ua сайт автора:Послание Харькова
Прочитано 12102 раза. Голосов 5. Средняя оценка: 4,4
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Нет оставленых наедине с собой. Бог
любит всех и стучится в сердце каждому
и каждую секунду. НО ЗАТО ЕСТЬ ОСТАВИВШИЕ БОГА. Комментарий автора: Точно. Есть. А еще те, которые не слышат когда Бог к ним стучится. Помните: Откр.3:20 "Се, стою у двери и стучу...".
А вообще-то в этом разделе (в "Поэзии") выставляются произведения ТВОРЧЕСТВА. И комментарии желательно - по творчеству. Если есть желание подиспутировать, пообличать или поучить - в "Публицистику", "Проповеди" или "Теологию". Пожалуйста.
Волкова Ирина
2008-03-04 08:00:21
Образ глубокий. Спасибо. За резонацию, которая возникла в сердце. За друзей, личных, как дневник... Комментарий автора: Спасибо и Вам за поддержку Ирочка!
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
